Дом Висенс на улице Каролин. Построен в 1888 г. Архитектор — великий Гауди.
Дом Бальо («дом из костей»), 1906 г. Архитектор — великий Гауди. Входной билет в «костяной дом» Гауди стоит 16 евро, в дырявую Sagrada Familia — 11 евро. И почти всегда очередь желающих.
Дом из чего-то там (сухого репейника?!). Он же дом Мила, 1910 г. Архитектор — великий Гауди. Храм Sagrada Familia в Барселоне по своему стилю может быть охарактеризован как обосранная готика. Общее впечатление от декорума: готическое облили сверху чем-то вязким, и это вязкое стекало и застывало.
«Саграда фамилья» («Святое семейство») — новый почти-собор Барселоны. Архитектор — великий Гауди; похоронен в крипте этого храма.
Недостроенные храмы обычно БЕЗБАШЕННЫЕ (или недобашенные — как St. Stefan в Вене), Sagrada Familia же — храм БЕСКУПОЛЬНЫЙ. На месте купола — дыра, похожая (на снимках сверху) на кратер взор- вавшегося чернобыльского реактора. Вообще, в церковной архитекту- ре недостроенность — дело типичное, особенно в случае соборов. Люди замахиваются на что-то очень большое, а потом религиозный энтузиазм спадает. Соборы ведь очень затратны — и в процессе строительства, и впоследствии. Люди вешают себе на шею собор, а потом столетиями возятся с ним, как с любимым больным ребёнком. И хорошо ещё, если купол не обрушается. Установить платный вход в собор — это, с церковной точки зрения, мера крайняя и очень некрасивая: храм должен быть приветливо открыт для всех, а если на входе турникет со щелью для монеток, то какая уж тут приветли- вость? После такого думаешь не о Боге, а о том окупаются ли затраты зрелищем. За время строительства собора Sagrada Familia сменилось не- сколько поколений подъёмных кранов. Надо думать, что потрясающие снимки построенной части храма, попавшие в разные путеводители и т. п., были сделаны во время очередной смены кранов, то есть, когда старые были убраны, а новых ещё не поставили. Также вполне возможно, что подъёмные краны убирались со снимков посредством компьютерного графического редактора (я сам иногда так делаю). У подножия Sagrada Familia есть какие-то стационарные здания вспомогательного характера. Если они для строителей, это очень правильно: ковыряние с собором будет длиться ещё очень и очень долго, так что ставить для рабочих времянки просто нет смысла. Sagrada Familia НИКОГДА не будет вполне «в форме»: даже если этот храм со временем всё-таки достроят, его придётся тут же рестварировать. Точнее, реставрировать его местами приходится уже сегодня. Удел этого собора — всегда быть при костылях и с медицинской поддержкой. Сам по себе он не жилец: перестарались с непрактичностями.
Парк Гуэлья. Архитектор — великий Гауди. Как известно, великий Гауди был сбит трамваем на улице Барсело- ны и через три дня помер. Наверное, Гауди был уверен, что трамвай его объедет. Или хотя бы пропустит. Но кондуктор как-то не при- знал в оборванце знаменитого барселонера. А может, засмотрелся на какой-нибудь его архитектурный шедевр. А ведь в отношении трамва- ев есть хотя бы то значительное удобство, что точно знаешь, где они едут, а где нет. Но Гауди и это не помогло. Впрочем, он уже стариком был.
Уличная скульптура. За обосранным чем-то там на чём-то там мчится обосранный ангел, попутно взывая к Небу. Унисон с собором Саграда Фамилья. Что касается второго величайшего героя Барселоны — Пабло Пикассо — то здесь мы имеем дело не только с выдающимся дегене- ратом, но и с выдающимся деструктором. Пикассо и Гауди — отнюдь не одного поля ягоды: Гауди строил дома, и они должны были как минимум не разваливаться. Другими словами, у Гауди была жёсткая инженерная практика, верифицировавшая его, удерживавшая в рамках некоторого здравомыслия. У Пикассо же «практический» тормоз от- сутствовал, и можно было извращаться, кривляться, позёрствовать, как этой припыленной душе было угодно. И если у Гауди был тща- тельный поиск ради привнесения в человечество чего-то нового и существенного, то у Пикассо — оригинальничание ради обществен- ного внимания. Итог у них вполне закономерный: каждый второй образованный дурак может сказать, кто такой Пикассо, но лишь один из нескольких сотен — кто такой Гауди. Из Википедии: «Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис и Пикассо (исп. Pablo Diego Jose Francisco de Paula Juan Nepomuceno Maria de los Remedios Cipriano de la Santisima Trinidad Martyr Patricio Ruiz y Picasso; 25 октября 1881, Малага, Испания — 8 апреля 1973, Мужен, Франция) — испанский художник, скульптор, график, керамист и дизайнер.» «Основоположник кубизма (совместно с Жоржем Браком), в котором трёхплоскостное тело в оригинальной манере рисовалось как ряд совмещённых воедино плоскостей. Пикассо много работал как график, скульптор, керамист, и т. д. Вызвал к жизни массу подражателей и оказал исключительное влияние на развитие изобразительного искусства в XX веке.» Причина того, что «кубист» ходит в величайших из величайших, — в почти безнадёжной «закатности» нынешней Европы. Героев типа Пикассо порождает тот самый абсурд, который сначала вылился в две Мировые войны, а теперь выливается в глобальное разрушение среды обитания и в вымирание коренных европейских этносов. У дегенерата Пабло Пикассо и имя было дегенератское. Если переводить его на русский, получится следующая претенциозная мешанина: Павел Диего Иосиф Франциск из Паулы Ян Непомук Мария Утешительница Киприан Святейшей Троицы Мученик Патрисио Руис и Пикассо.
Наружная канализация. Южная непосредственность. Не Гауди. Подошло бы Пикассо или Сальвадору Дали. Где-то в Барселоне.
Окорочки, типичная каталонская еда. 95 евро за штуку. Магазин на Las Ramblas.
Бомжей, нищих, представителей всяких тёплых недоразвитых стран в Барселоне немеряно. Это — плата за благоустроенность и мягкий климат. Как бы европейский налог на благополучие. Да что бомжи — в Барселоне даже беглые канарейки свободно летают по улицам, хотя и не в изобилии. На самом деле в Барселоне хорошо далеко не всё. В барселонском метро жарковато, даже когда снаружи только +18 градусов. Каково там, когда снаружи, к примеру, +35, мне испытать, к сожалению не довелось. На прекрасных улицах Барселоны зачастую воняет канализацией из люков. Надо бы делать люки герметичными, а взрывоопасные газы отводить по трубам высоко вверх, а может, даже использовать для уличного освещения — в газовых фонарях под старину. Барселона слишком хороша для того, чтобы можно было ею спокойно наслаждаться: в этом городе в любое время года полно всяких туристов. Они путаются под ногами, шумят, создают очереди, забивают собой узкие проходы, набиваются под завязку в дешёвые, но приличные гостиницы. По ночам они ещё и орут под окнами. Облегчение наступает, только когда дождь. Вот и Богомил Райнов написал роман «Нет ничего лучше плохой погоды». * * * Голуби с интересом относятся ко всем архитектурным стилям, но, как и я, отдают наибольшее предпочтение пламенеющей готике и пышному барокко. Вообще, надо либо куда-то девать голубей, либо проектировать здания с учётом голубиной угрозы. В настоящее время против птиц применяются два средства: 1) сетки поверх рельефных частей декорума, 2) шипованные накладки на карнизы. И то, и другое портит вид зданий едва ли меньше, чем реставрационные мероприятия, рекламные плакаты, электрические провода, дорожные знаки, приспо- собления для инвалидов.
Барселонский Морской музей. Галера Хуана Астурийского.
Небольшой барселонский Морской музей открыт в 1941 г. Можно сказать, он создан вокруг галеры Хуана Астурийского: она — его единственный значительный экспонат. И она не подлинная, а копия в натуральную величину той галеры, что возглавила христианский флот в битве с турками при Лепанто (1571 г.), в которой Мигель Сервантес потерял руку. Военная тема XIX-XX вв. не представлена в музее совсем. У этого музея только три крупных достоинства: 1) эта самая галера; 2) бесплатный вход; 3) расположение в старинных верфях (насколько в них осталось подлинного — вопрос деликатный; возможно, всё-таки чуть больше, чем в галере Хуана Астурийского). В Морском музее довелось посетить пришпиленную к нему экспози- цию, посвящённую «переходу» (от «диктатуры» к «демократии»). Я на этой экспозиции был единственным посетителем: испанцам тема давно надоела, а иностранцам она не интересна тем более. В начале экс- позиции — большое фото генерала Франко в горбу, и по телевизору постоянно крутят телевизионное сообщение о смерти Каудильо: «Españoles, Franco a morto» И т. д. Мне было грустно. * * * Госпиталь Святого Креста и Святого Павла (Hospital de la Santa Creu i Sant Pau) в Барселоне: модернистские вариации на готической основе. Впечатляющий комплекс зданий. Архитектор — Луис Доменик Монтанер. Строительство начато в 1902 г. Чтобы поместиться, снесли (в 1859 г.) часть городской стены. В комплекс входят 12 зданий, соединённых подземными переходами.
Госпиталь Святого Креста и Святого Павла. В данном случае как-то обошлись без Гауди.
* * * Два неприятных барселонских вывиха — это 1) замусоренность произведениями архитекторов-скульпторов-художников разных вырож- денческих направлений; 2) спортивные сооружения, «спортивная жизнь» (крупнейшим «достижением» в этой области было проведение в Барселоне в 1992 г. каких-то там по счёту Олимпийских игр). В путеводителях расточается много восторгов на грани рыданий по поводу разных барселонских стадионов. А ведь лучше бы вместо строительства стадионов разобрались с бомжами и с вонью из канализационных труб. * * * Европейское дурное поветрие ломания городских стен заразило в своё время (середина XIX века) и Барселону. Ушерб был нанесён непоправимый. Теперь оставшееся тщательно латают. Барселонский Hausmann носил имя Ильдефонс Серда (Ildefons Cerda, 1815- 1878). Пожелать ему сдохнуть не имеет смысла: он давно уже сдох. В 1859 году был принят его план переустройства Барселоны, согласно которому городские стены были снесены почти на всём своём протяжении и сильно пострадали старые кварталы. Серда был социалистом и, по-видимому, стремился разрушить «весь мир насилья» до основания. К счастью, его план не был реализован в полном объёме.
План «новой Барселоны» градостроителя-социалиста Ильдефонса Серды. Квадратики поверх исторических кварталов. Типичный тяжёлый заскок, который надо лечить электрошоком.
Остатки барселонских укреплений. Ворота Святой Мадроны (Porta de Santa Madrona). XIV век.
Барселонская Триумфальная арка. Всё как положено столицам. Тоже модернизм, но не очень выраженный: just few words, высказанных в 1888 г.
В климатическом, ландшафтном и архитектурном отношениях Барселона — один из самых удачливых городов мира. Она даже более зрелищна и привлекательна, чем столица Испании Мадрид: в Мадриде ведь нет ни гор, ни моря, ни Гауди.
Литература:
«Малая советская энциклопедия», 1930.
«Путеводитель по Барселоне», изд. «Escudo de Oro», 2009.