Авраамические религии – три религии, из которых первая – иудаизм – не признается в числе мировых религий, поскольку исповедуется только одним народом (религиозно-социальной общностью), но именно она оказала решающее влияние на формирование других авраамических религий, а также всей западной (евроатлантической) цивилизации. Две другие авраамические религии – христианство и ислам – считаются мировыми религиями.
Основной принцип, лежащий в основе авраамических религий, – творение личным Богом мира из ничто (ех nihilo). Ничто авраамических религий (греч. оυκ оν) не имеет никакого отношения к манифестационистскому Небытию, это именно ничто в прямом смысле слова. Небытие и Бытие в авраамических религиях изначально «отмысливается», на чем основано отвержение авраамическими религиями магии и вообще проявлений «язычества» (первая и вторая заповеди Моисея). Бог Авраама, Исаака и Иякова – чистое Сущее, кроме которого, строго говоря, ничего и нет. Тварный человек по личной воле Сущего наделен душой, а весь остальной мир, природа – создана из ничто и отдана на потребу человека и в услужение ему, но он отвечает за все мироздание. Авраамизм – «дух пустыни» (Ален де Бенуа), или «дух моря», полностью и во всем противоположный «духу леса».
Авраам и его потомство – кочевники и торговцы, а сам авраамизм – строго «вайшьянский», в известном смысле буржуазный принцип. С этим связано и отрицание авраамизмом двух других составляющих метафизической триады, соответствующих жречеству и царству. Такому подходу соответствует принцип договора («завет», brīth), также во всем противоположный манифестационистским, «языческим» роте и дхарме – космическому и социальному закону «язычества» .. «Договорный принцип» целиком лежит в основе всей «атлантической цивилизации». Авраамизм «отсекает» не только Небытие и Бытие, но и вообще «природу» как таковую, «ночное», «женское» в мире, человеке и обществе. В нем уже заложены все принципы рационализма и просвещения эпохи модерна. Дозволены только аскетизм и накопление. С точки зрения самого авраамического принципа это абсолютно оправдано и законно. Иначе быть не может в принципе.
Первый «авраамический договор» это договор самого Авраама об «обрезании крайней плоти» его и его потомков с обещанием вознаграждения – власти над землей.. Позже, в христианской традиции обрезание заменяется крещением, а сам акт обрезания трактуется как указание на принцип аскетизма. . Второй – повторный договор Сущего с Моисеем об установлении для нарушающего Ему верность народа декалога – десяти заповедей, в числе которых не только социальные установления (не убивать, не красть и т.д.), но и метафизические установки, строго запрещающие все «ночное» («почитание чужих богов», магия, «прелюбодеяние» и т.д.). Однако постольку, поскольку «избранному народу» дается заповедь наполнить землю и владеть ею (которая затем будет усилена мессианскими ожиданиями), область «ночного», особенно «пола» будет предметом особой внутренней брани в авраамизме: заповедь размножения на протяжении всей его истории будет сталкиваться с запретом «наслаждения» как «язычества» (э (что особенно драматично окажется в раннем христианстве, поскольку Мессия уже пришел, размножаться, собственно, уже ни к чему, а «наслаждение» – грех ) .
Авраамизм полностью отказывается от «языческих» представлений о циклическом времени и вводит понятие времени линейного, а, следовательно, истории как таковой, а вместе с ней и хронологии. Все авраамические религии – религии истории, действующих в них Бога и человека. Господствующая в Новое время «религия прогресса» это тот же авраамизм, но только с «отмысленным» или даже отрицаемым Богом .
Социальное измерение авраамизма – не государство, а община Израиля (в дальнейшем, Церковь в христианстве и умма в исламе). Драматизм этой ситуации описан в Книге Судей и Первой Книге Царств, в принципе восхваляющих теократическо-республиканский строй и негативно оценивающей царскую власть (хотя и признающий ее как «исторический компромисс»). В дальнейшем «дозволенному» царю (начиная с Давыда) будет всегда противопоставлен священник (или епископ, что в дальнейшем найдет особое отражение в римо-католицизме) или пророк (особенно в исламе). Именно из «пророческого дискурса» вырастет потом весь т.н. «левый дискурс» – от собственно исламской уммы до коммунизма. С другой стороны – отсюда же и дискурс либерально-демократический.
Собственно на еврейский народ после т.н. вавилонского пленения обрушится мощное воздействие манифестационизма, что выразится в создании представлений о мессии как «царе» в противовес раннему, собственно авраамическому религиозному дискурсу. После III столетия по Р.Х. это окажется дополнено прямыми индоевропейскими заимствованиями (мидраши и особенно каббала). Но это тема следующих лекций.
«Внутренний взрыв» авраамической традиции происходит через христианство, которое в учении о Троице и Христе Воскресшем воссоздает древнейшие аспекты «первоначального вéдения». Однако, приняв учение о творении из ничто (иногда рассматриваемое как своего рода «педагогику» для падшего человека) христианство сохраняет и даже усиливает все запреты на «ночной аспект», прежде всего на магию, любые непрокреативные формы жизни пола и «мирское творчество». В дальнейшем, после начала Константиновой эры», эти запреты и требования окажутся смягчены на практике, но сохранены в рамках доктрины. Поэтому позже христианство (прежде всего православие, но отчасти и католицизм) будет с одной стороны резко сопротивляться рационализму модерна как таковому, но с другой (в особенности протестантизм) – его же безпрерывно порождать. Особенности христианства и прежде всего православия будут раскрыты на следующих лекциях.